IRWIN: Интервью для Audio Arts

Интервью IRWIN британскому музыкальному журналу Audio Arts, Лондон. Опубликовано в каталоге выставки IRWIN в Centre National des Arts Plastiques, ноябрь 1988.


Audio Arts: Вы работаете коллективно. Как вы оцениваете эффективность отдельного произведения, как вы узнаёте, что оно находится в совершенной форме? Какие механизмы вы используете, чтобы определить, что работа соответствует критериям и достигает своей цели?

Irwin: Знак с надписью Irwin прикреплён к рамке каждой картины; отдельные авторы не указаны. Мазок или часть картины, сделанная одной личностью, могут быть разработаны другой, дописаны, завершены или отданы третьей. Всякий раз, когда мы заканчиваем производство новых картин из серии "Was ist Kunst" ("Что такое искусство"), которая содержит около 20 изображений, мы встречаемся в студии и занимаемся каждым из них по отдельности. Любой член может предположить, что некая картина всё ещё нуждается в доработке. Во время следущей встречи картины вновь подвергаются такой же процедуре оценки. Таким образом мы участвуем в непрерывной дискуссии о качестве картин и логике всей серии. По крайней мере пяти холстам из двадцати требуется дальнейшая переработка.

Audio Arts: Как вы выбираете темы? Что вы имеете в виду, когда определяете главную мысль?

Irwin: Как поколение, воспитанное средствами массовой информации, мы постоянно находимся под впечатлением от бесконечного множества изображений и сообщений. Поэтому в настоящее время личность сталкивается с необходимостью делать выбор, который помещает его в рискованную ситуацию. В действительности это лишь ложная сложность, прикрывающая отсутствие цели. Те, кто определил свой подход к искусству, свободно используют мотивы и применяют символы как средства для развития идей в своём времени. Так они преодолевают их единственное значение.
Мы сознательно отказались от диктата стиля и выразили критический подход к модернизму. Наш фундаментальный принцип должен придерживаться метода, который приводит нас к учреждению универсальной формы. Мы отклонили хаотичный многозначный постмодернистский способ производства, избегающий определений и принуждающий человека подчиняться концепциям, таким образом выращивая из него эксцентричного потребителя.
Мы полагаем, что нам позволено использовать любого автора или любую тему. Однако, наши принципы связывают нас с комплексом явлений, которые соединяют нашу работу с работой группы LAIBACH, театром SCIPION NASICE SISTERS THEATER и космокинетическим театром COSMOKINETIC THEATER RED PILOT.
По этой причине мы выполняем трансформации этих явлений через различные средства массовой информации. В живописи мы связываем демагогическое, популярное представление о темах, которые составляют сущность LAIBACH как интересующегося политикой учреждения, и экзистенциальные и ритуальные отношения личности по отношению к мифу, развиваемые театрами. Следовательно, выбор лейтмотивов IRWIN является последствием процессов, в которых мы развиваем наше собственное видение искусства, и результатом ментального, эстетического и духовного синтеза.
Мы выбираем тематику, согласуясь с ретро-ключом.

"Один, два, три", 198?

Audio Arts: Считаете ли вы, что ваша работа выражает уже существующее сознание в рамках вашего пространства, или вы также перестраиваете и само сознание?

Irwin: Если мы спросим самих себя, добился ли Матисс уникального самовыражения в своих картинах, то ответом будет "нет". Произведение искусства служит продолжением какого-то другого произведения искусства, сознание служит продолжением сознания.
Наше сознание креативно, то есть является приблизительным соответствием формулы "Всё таково, каким и должно быть!".
Как словенские художники мы – летописцы нашего времени, нашей культуры. Сознание – это наша форма; мы проецируем его на публику непосредственно через произведения искусства. То, что мы имеем свою аудиторию, является доказательством того, что мы не изобрели чего-то совершенно чуждого по отношению к людям нашего времени.

Audio Arts: Так как вашим намерением является намерение воссоздать словенскую культуру, то как по-вашему мнению ваша работа может повлиять на политическую сцену?

Irwin: Мы полагаем, что каждое поколение должно создавать лучшую историю, насколько это возможно. Каждая нация сотворена, чтобы производить культуру. Мы хотим создать новые Афины на нашей почве, культурное пространство, где искусство будет интегрировано с социальным и духовным порядком. В этом проекте мы хотим сотрудничать со словенской политикой, на её благо. Однако, наше поле – это искусство; поэтому у нас нет определённых политических намерений. Почему мы должны интерпретировать мир, в котором живём, как следствие каких-то законов или стечения обстоятельств? Политика должна это объяснить.
С нашей художественной точки зрения мы основали коллектив NSK, и в этой системе мы действуем как государство внутри государства.
Фактически политика является нашей наиболее восторженной аудиторией, осуждающей нас или восхваляющей. И это интересно.

Audio Arts: Каких целей, касающихся возрождения словенской национальной культуры, вы достигли? Например, заинтересованы ли вы в создании независимого словенского государства?

Irwin: За более чем тридцать веков истории западной культуры, от дорийцев до атомной бомбы, искусство примирило формы и содержание того, во что наша цивилизация не сумела внести ясность. Она занималась дезинтеграцией систем, которая должна произойти в будущем. Она назвала человека единственным реальным примером в непредсказуемом мире, мире несовершенном по воле Бога. Поэтому человек стал жертвой экспериментов, которые история ставила на нём. Он был превращён в абстракцию, морально и экзистенциально ненадёжный организм. Таково происхождение его потребности в ритуальном восстановлении. Он должен возвращаться и проходить весь путь снова, чтобы слиться со всем, что окружает его и в конце концов начать творить.
Для нас, словенских художников, отказ принимать тоталитарные и империалистические стили является необходимым. Если наш идеал – это японское экономическое чудо, это не значит, что мы жаждем японской технологии. Мы всего лишь берём пример из метода, последовательность которого приводит к идеальному выполнению концепта.
Идея возрождения словенской национальной культуры по сути является художественной инициативой, разработанной для того, чтобы вновь соединить искусство с его исторической идентичностью, а художника – с его культурной миссией. Чем наше искусство более словенское, тем оно будет становиться более югославским.

"Красные районы", 2010 (спустя 30 лет после первой выставки)

Audio Arts: Считаете ли вы себя ироничными художниками? И если так, то как в ваших работах представлена ирония?

Irwin: Мы живём в точке пересечения Востока и Запада. Первый, уделяя слишком большое внимание ценностям, довёл тоталитаризм и идеологию до крайности, тогда как второй сделал то же самое с культурой и технологией, чрезмерно выделяя коммерческий аспект. В этом и состоит ирония двух систем.
В нашей стране мы всё ещё помним жертв, художников, которые привлекались к судебной ответственности за своё искусство. Все профессора факультетов, теоретики и критики искусства, оказавшие влияние на наше развитие, вообще не склонны к иронии. Для них искусство всегда означало тяжёлый труд, изучение, экзистенциалистское созерцание, как и для великих философов, только посредством изобразительных средств.
Словенские культура и идеология переплетены. Искусство может действовать не как разрушительный элемент или идеологическая дистанция, но только как элемент конструкции, которая в будущем преуспеет в соединении того и другого.

Audio Arts: Видели ли вы во время вашего пребывания в Лондоне что-нибудь интересное или особенно актуальное? Например, какова ваша реакция на шоу Гилберта и Джорджа?

Irwin: Во время нашего пребывания в Лондоне мы особенно интересовались забытыми английскими живописцами.
Гилберт и Джордж говорят: "Наше искусство основано на человеческой жизни. Оно содержит все насущные экзистенциальные проблемы".
Мы с удовольствием бы подписали наше название под таким заявлением.

Audio Arts: Вы осведомлены о последствиях вашей критики постмодернизма? Вероятно вами восхищается большое количество людей именно потому, что они видят в вас последнюю постмодернистскую группу. Как вы объясняете это?

Irwin: В прошлом каждый только что появившийся "-изм" привлекал людей, которые принимали его за чистую монету. Некоторые теоретики, критики и интерпретаторы отождествляли себя с этой формой до такой степени, что теряли из виду сложные отношения, представленные в искусстве. Таким образом, они стали жертвами собственной веры, а в некоторых случаях даже впали в безумие. То, что в определённый момент внесло свой вклад в развитие искусства, в другой момент стало основным препятствием.
Мы усвоили позитивное отношение к истории, искусству и ко всему, что нас окружает. Осуждающие нас одинаково важны для нас так же как и те, кто восхваляет. Мы считаем, что публику можно обучать, и что самый большой успех для художника – быть приветствованным той же самой аудиторией, которая прежде освистывала его.
Мы – художники с идеей, предстающей перед судом публики; мы – признаки нашей эпохи, но не её предметов.

"Карта Восточного Модернизма", 1990

Audio Arts: В своих картинах вы используете идеи Малевича и Дучампа. Что в них такого важного и интересного для вас?

Irwin: Самая большая ответственность, которую только может взять на себя художник, состоит в том, чтобы оказывать влияние на оценку работ мёртвых живописцев.
Малевич материализовал идею со своим крестом. Но это было уже в 1913 году. Для нас крест, со всеми значениями и коннотациями, приобретёнными к настоящему времени, символизирует один из символов из иллюстрированной книги европейской культуры. Поэтому крест на картинах Irwin является методом перевода этой культуры в сознание, её имитацией. Тем не менее для нас, представителей небольшой нации, крест одновременно принимает другое, роковое значение. Наша культура пригвождает нас к центру креста, в точку пересечения сумасшедших амбиций Востока и Запада. Это пустое место, геометрически определённое, но его значение никогда полностью не разъяснялось. Именно в этом месте мы материализуем собственные идеи.

Audio Arts: Осозанно ли вы выстраиваете свою деятельность, согласуясь с другими современными движениями? Я имею в виду, прежде всего, футуристов и русских художников периода революции, культивироваших схожее желание освоения всех сфер культуры?

Irwin: Анализируя анатомию авангардистских движений в истории, мы обнаружили недостаток, который не позволит нам повторить их мифы, несмотря на то, что их мысли и мотивы появляются в нашей работе.
Если бы автомобили были сделаны для того, чтобы удовлетворять любое желание человека, то люди никогда не выходили бы из них.
Наша отправная точка – это понимание того, что предыдущие художественные стратегии были неизбежны. Авангардистские движения хотели преобразовать мир и навязывали отрицание в качестве метода для достижения этой цели. Поскольку они провозгласили свободу и поверили в неё, то были присоединены той частью государства, которая восхищалась идеей либерации. Тоталитаризм сделал из этого культ, используя слоган "перманентной революции". Тем не менее, свобода всё ещё означает "быть свободным", а не "освобождать себя".
Именно так, из-за своего контакта с идеологиями, были подорваны авангардистские движения. Проект NSK заключён в этом самом конфликте, проигранном авангардистскими движениями в их борьбе с политикой всех мастей.

Август, 1988